от Билла Моллисона
Я расскажу вам один анекдот.
Когда я был в Торонто на Конференции по Будущее, одна вещь Я обнаружил, что люди, критически заинтересованные в будущем — это те, кто делает крупные инвестиции. Это была не встреча хиппи. Хиппи составляли меньшинство в два процента. Это было сердце отеля Harbor Castle Hilton. Я был в вьетнамках, единственный, кто ходил там босиком. Здесь были инвестиционные банкиры, мобилизующие свой капитал, некоторые из их руководителей — не часто многие из их руководителей. Это люди, которые занимаются будущее. У каждого бизнесмена есть своя небольшая компания. У него есть давние друзья. Если вы встречаете одного бизнесмена, значит, вы общались с десятью-двадцатью близкими людьми, которые обычно звонят и заключают сделки, и с которыми у вас давние связи. Они мои старые друзья.
Я был одним из немногих, кто давал хоть что-то позитивное. Думаю, я был единственным, кто давал какие -то указания на будущее, которое вы могли бы контролировать. Там были люди, которые предлагали идеи, неподвластные ни мне, ни, я уверен, вам. Были предложения на будущее это потребовало бы огромного количества «сантехники» и технологических работ. А я говорил о будущем, которое вполне по силам каждому человеку.
Я привел им в пример пальму Бабассу
В силах каждого инвестора организовать производство топлива из биологических материалов. Я привел им в пример пальму Бабассу. Пальма Бабассу растет в самых неблагоприятных условиях на открытом побережье Индии. Эти пальмы производят сок с высоким содержанием сахара. Это позволяет получать урожай примерно в десять-двенадцать тысяч литров топлива с акра в год. И эти пальмы могут быть посажены в густых междурядьях. Они обеспечивают очень хорошее тенистое укрытие для междурядных посевов; кроме того, в Индии есть обширные прибрежные районы, подверженные эрозии, где эти пальмы могут расти. Кроме того, пальмы дают — и на протяжении веков давали — очень большую долю строительных материалов, соломы и ковровых покрытий. Таким образом, ситуация на самом деле идеальна для колоссального производства энергии, продуктов питания и материалов для строительства собственных жилищ. Из соломы строят целые здания, и это подходящее жилье, потому что солома абсолютно водонепроницаема, имеет небольшую массу и идеально подходит для этого климата. Она необычайно хороша для жилищ.
Так что мы можем это сделать. Несомненно, мы можем установить что-то лучшее, чем нефтяная скважина, на неопределенный срок и с гораздо меньшими затратами инвестиционного капитала. Сейчас существуют десятки подобных ситуаций, в которых мы можем действовать, и они относятся к самым разным областям энергетики, включая такие, как выращивание тыкву вонючую и yallow* деревьев в пустынях, которые в конечном итоге могут перекрыть нефтяную скважину.
Так что люди слушали очень внимательно. Мы хотим дать возможность этим людям получить то, что они хотят, — пальмовый сок — и обеспечить базовый уровень жизни еще тысячам людей. Обработка довольно незначительна. Выращивание между рядов сделала бы пальмы более здоровыми, а люди, живущие там и участвующие в этой операции, получили бы все дополнительные и прочие побочные выгоды.
Я пытаюсь продвигать богатым идею сочетания работ
То, что я пытаюсь предложить богатым, — это идея сочетания работ. Это функциональное наложение. Первоначальное значение этого слова — накладывать одну картину поверх другой. Это наложение цветов. То, что мы хотим наложить — это функции.
Сейчас, например, если мы попросим крупную компанию арендовать большую часть индийского побережья в штате Махараштра и начать производство пальмы бабассу, мы уделим пристальное внимание земле. Мы бы организовали отличное производство сахарной пальмы. Это была бы плодородная почва долины, и мы бы построили там небольшую систему плотин keyline. Я разработал систему выращивания сахарной пальмы таким образом, чтобы сбор урожая происходил автоматически. При сборе урожая не требуется никаких усилий, кроме обрезки цветочных стеблей, потому что урожай — это сок.
Все, что мы делаем, — это устанавливать целую систему на склоне холма и доводим ее до одной точки. Тогда у нас были бы другие функции в системе сахарных палмов. Там были бы хорошие места для жизни; крестиян могли бы пасти скот; они могли бы собирать зеленые листья десмодиума; они могли бы выращивать бобовые культуры, что было бы полезно для здоровья пальмов. Также можно было заняться производством меда.
Все, чего хочет инвестор, — это получить прибыль.
Затем у нас есть люди, которые ухаживают за пальмами. Мы выращиваем урожай. Мы производим мед. Мы занимаемся аквакультурой. Инвестор может отказаться от всего этого. Все, чего хочет инвестор, — это получать прибыль от мощностей по производству алкоголя на участке. Все остальные люди владеют этими другими мощностями. Вы были бы удивлены, узнав, как много не мешающих друг другу накладок вы можете получить на участке — накладок, которые позволят сохранить здоровье семей и при этом поддерживать непрерывное производство алкоголя.
Инвестор не возражает против этого, потому что ему не нужны были мощности по производству рыбы, ему не нужны были мощности по производству пчел, и он не хотел выращивать зерновые культуры. Вот такие предложения бизнесмены охотно обсуждают. Им даже не нужно владеть участком. Что им нужно, это право на алкоголь. Как говорит Гюльбенкян, «Пусть кроткие наследят Землю, пока у меня есть права на полезные ископаемые».
Итак, каков логический путь к этому? Передайте участок Институту пермакультуры. Тогда каждый получит вечное право на ту часть продукции, в которой он заинтересован. Институт пермакультуры владеет правами и управляет ими. Это хорошее предложение! Потому-что что они при этом получают? Очень низкие накладные расходы, богатый урожай, прекрасный внешний вид в глазах всего мира. Посмотрите, что мы здесь делаем! Каждый делает именно то, что ему нужно. Здесь живут счастливые люди, которые заботятся о своем здоровье, и какой-нибудь проектировщик-менеджер, обученный принципам пермакультуры на месте, следит за тем, чтобы это работало. Например, на каждой из этих пальм растут маленькие ванильные орхидеи. Итак, дизайнер по пермакультуре приступает к работе и поручает уход за ванильными орхидеями еще одной группе.
У богатых нет никого, кто указывал бы им, что делать.
Я не вижу причин, по которым этого не могло бы произойти. Но у богатых нет никого, кто мог бы указывать им, что делать. Я указал, что они не застрахованы от кислотных дождей; они не застрахованы от экологической катастрофы. У них нет реального желания передвигаться среди мертвых озер, в мире, где лесорубы уничтожили последние остатки лесов, в мире, где человечество застряло на голой скале. Они признают, что это их беспокоит. Но у них нет руководства. Они не знают, где искать лидеров. Они подумывают о финансировании школ, чтобы обучать людей быть лидерами. Нет никого, кто мог бы сказать им, что делать с окружающей средой, как справиться с этой ситуацией, дать деловое, разумное предложение. Также невозможно установить связь с альтернативой, потому что альтернатива не деловой, не занимается бизнесом по-серёзному. Альтернатива не создала структур, которые могли бы интегрироваться с нашей. Теперь у нас есть структура. Вот она.
Они поняли. Они могут работать там со своими банками, они могут работать там со своими инвестициями. Мы можем передать им свободные земли, из которых у нас есть несколько миллионов акров, которые мы не используем для тех или иных целей.
Таким образом, мы были первыми людьми, которых они встретили, которые были действительно альтернативными, у которых действительно были идеи, которые действительно могли предложить, как они могли бы инвестировать свои деньги, и у которых была структура, с которой они могли бы работать. Они просто не могут работать сами по себе, как отдельные лица, или посылать людей, чтобы те попытались выяснить, как подключиться к существующим движениям и как работать с этими движениями, чтобы создать полезное сотрудничество
Грязные деньги!
Есть те, кто говорит нам: «Не связывайтесь с ними, это грязные деньги». Но ведь они есть, а мы есть.
У нас нет 10 лет, чтобы разобраться с этим. Это война или сотрудничество. Для меня это будет сотрудничество, потому что война не работает. Оппозиция не работает. Война заменяет одних угнетателей другими угнетателями.
Здесь нет никакой оппозиции.
В высших эшелонах власти нет оппозиции. Так что не ищите оппозицию, ее нет. Существует высокая способность к быстрому сбору информации. Если у нас есть данные о кислотных дождях, они могут получить их быстрее. Просто им никогда не приходило в голову искать. Вы даете им эти данные и говорите: «Идите и проверьте сами. Не верьте мне». Знаете ли вы, что эта группа может провести проверку примерно за четыре дня и получить впечатляющее заявление, которое просто пугает? Все, что им нужно сделать, это попросить свою очень умную секретаршу, а у нее, возможно, есть ученая степень в области биохимии. Она стучит по этому кислотному дождю, и бррррррррррррр…..**
Я сказал: «Послушайте, я не хочу, чтобы вы мне верили, но вот что я вам скажу — я дам вам четыре области, на которые стоит обратить внимание, и позволю вам самим решить, есть ли у вас будущее. Посмотрите на почвы, леса, загрязнение окружающей среды и кислотные дожди. Вы смотрите туда». Мы не встречаем никакого противодействия. То, что мы видим, — это полное принятие, принятие реальной ситуации с методологией, на которую инвестор может ссылаться. Вот и вся ситуация. Именно такую методологию мы разрабатываем для них. Это действенная методология.
Компании, по сути, бессмертны. Вы можете поговорить с компанией о вложении средств сроком на 70 лет. Они рассматривают очень долгосрочные инвестиции.
Поскольку мы не можем полностью прекратить добычу угля, есть два пути решения этой проблемы. Один из них — сокращение выбросов загрязняющих веществ, а другой — очень быстрое получение огромных ресурсов для замены угля. Это должно быть биологическим путем. Честно говоря, я также считаю, что мы должны стремиться к снижению потребления энергии. Возможно, вы стремитесь к быстрому освоению биологических ресурсов и в то же время помогаете снизить потребление энергии.
Когда мы подойдем к концу этого цикла, возможно, никто [из проектировщиков] не заработает много денег, но посмотрите на деньги, которые Corning*** собирается заработать на ваших пристроенных теплицах. Итак, вы можете увидеть в этих фьючерсах, и это реальные фьючерсы. Капитал можно перевести в режим снижения энергопотребления, и с этим проблем не возникнет.
Никто не информированный
Но и в этих областях у инвестора не всегда есть хороший консультант. Его собственные сотрудники не подготовлены к консультированию. В основном это выпускники экономических школ и школ менеджмента. Те, кто их нанимает, в основном люди, унаследовавшие деньги. Поэтому никто не информирован. Как только их видение расширится до понимания будущего, они могут спросить: «Где я могу использовать то, что у меня есть?» или как я вписываюсь в это?
Однако есть одна проблема. На самом верху легко добиться таких соглашений, но у этого человека обычно есть группа подчиненных, которые выполняют основную работу. Вот тут-то и возникают проблемы. Именно на уровне реализации вы сталкиваетесь с проблемами, потому что подчиненные находятся в таком отчаянном финансовом положении, что им всегда приходится искать свой угол. Они не хотят каких-то перемен, потому что для них нет места, они не могут продолжать выполнять те операции, к которым привыкли. По этой причине именно руководители, а не подчиненные, должны участвовать в крупномасштабном пермакультурном преобразовании.
И все же им нужна помощь. Что нам нужно, это тысячи квалифицированных проектировщиков по пермакультуре, способных справиться с внедрением и управленческими аспектами. Чтобы создать эти системы пермакультуры с инвестиционным капиталом в два-три миллиона долларов или инвестиционным риском в два-три миллиарда долларов, многим проектировщикам потребуется много времени на долгие годы, чтобы приспособить их, настроить и расширить.
Стоит сделать что-то такого размера, потому что это будет эффективным примером. Инвестор сможет сказать: «Смотрите! В этом году у нас есть вода, и у воды растут абрикосы, и сейчас здесь живут десять семей, которых раньше здесь не было. Эта вода стимулирует рост пальм. Через семь лет мы, возможно, будем собирать урожай здесь, и здесь, и здесь. Только посмотрите, что мы получим! И мы на семь лет опередили всех остальных!» Объем производства составляет 10 000 литров на акр в год. 500 акров земли — сколько это стоит по сравнению с литром бензина? У вас бизнес стоимостью 5 000 долларов за акр. Таким образом, 500 акров этого участка стоят 2,5 миллиона долларов, а это тысячи акров земли — тысячи акров, на которых в настоящее время нет ничего, кроме голодающих людей, нескольких умирающих коров и нескольких собак-изгоев.
Хотя, возможно, за месяц или два удастся привлечь капитал в размере 10, 20, 30 миллионов долларов, кто, кто будет руководить этим? Для этого вам не нужен вдохновенный человек, который хочет творить добро. Вам нужен компетентный специалист, который точно знает, что делать. Поэтому мы стараемся обучать вдохновленных людей, чтобы они стали компетентными. Вы не можете обучить компетентных людей вдохновляться, но, опять же, вдруг мы могли бы сделать и это.
Сейчас есть много-много предложений, которые представляют для меня большой интерес. Есть большие площади пустырей, и все они обладают фантастическим потенциалом для производства. В австралийской пустыне землю можно приобрести примерно за 120 000 долларов за 700 квадратных миль или за 200 000 долларов за 1000 квадратных миль. В таких районах, вероятно, можно найти 500 миль отличных земель для одних фиников. Опять же, огромное производство сахара. И это при том, что большая часть вашей территории остается нетронутой.
В то же время, равная часть инвестиционного капитала должна быть направлена на уменьшение использования энергии. Знаете ли вы, что нам нужно в пустынях? Нам нужны парусные грузовые суда. Мы могли бы плавать по любой пустыне на грузовых судах, в том числе и на больших грузовых судах. Все, что нам нужно, — это засеянная полоса шириной в сто футов. Во всех пустынях постоянно дуют ветры со скоростью 15 миль в час, и огромные грузы можно перевозить через пустыню прямо к побережью. Все, что производится в пустыне, хранится само по себе. Хранится в сухом хранилище. И в то же время, когда они разрабатывают производство фиников, мы хотим, чтобы они разработали технологию, которая исключает использование дизельного двигателя с 600-галлонным баком, на шоссе и в грузовиках — все это потребляет гораздо больше энергии, чем необходимо.
Меня не волнует, если инвестор удвоит свои деньги, при условии, что мы сможем продолжать делать то, что делаем, при условии, что останется огромное количество людей, отвечающих за землю. В конце концов, есть уровни функционирования. Все, что покупает инвестор, — это продукт, в котором он заинтересован. Остальное принадлежит людям, живущие на земле. Это все, что интересует инвестора при инвестировании в нефтяную скважину, — только нефть.
Самый дешевый способ извлечь выгоду из леса — это пойти и вырубить его, обрубить и оставить. Это происходит. Это происходит потому, что люди не убеждены в том, что такой образ действий смертельно опасен. Поэтому информация становится жизненно важной. Это необходимо отключить. Человек, который отправляется на Борнео, рубит лес и убегает, обычно не является партнером этих инвесторов. Они просто предоставляют деньги под проценты для финансирования его деятельности. Они управляют его счетом. Когда люди, выделяющие деньги на эти операции, убеждаются, что подобные вещи должны прекратиться, они могут убрать этого человека оттуда в течение двух-трех месяцев, просто замедлив и прекратив приток денег. Они могут остановить эту операцию, не предпринимая ничего противозаконного, никаких маршей, никакой суеты. Теперь все это возможно. Даже мафии приходится направлять деньги через финансовые системы.
Если у вас много союзников в рамках этих финансовых систем, то вы можете остановить определенные операции гораздо быстрее, чем если бы вы бегали вокруг и сидели перед ограждениями и подвергались арестам. Но нас должно быть намного больше. То, что нам предстоит, — это работа по убеждению.
Положите мои вьетнамки под кроватью
Некоторых из нас все это чрезвычайно пугает. Это может привести человека в совершенно непривычные условия. Вы находитесь на высоте 28 этажей над землей. Все одеты с иголочки и спешат во все стороны, называя миллионы долларов сущими копейками. Дворецкий спросил меня, не хочу ли я, чтобы мне разложили одежду? Я сказал: «Да, положите мои вьетнамки под кроватью». И все в таком духе. У вас есть частные самолеты, которые доставляют вас туда и обратно. Я хотел взглянуть на пальмы. Заказан самолет, который доставит меня в долину, высадит, соберет немного семян и доставит обратно.
Мы можем подключаться к любой международной компании.
Эти люди должны проникнуться тем, что мы делаем, должны быть в восторге от такого рода вещей, убеждены, что это хорошо. Прелесть этого в том, что у нас есть система, с помощью которой мы можем подключаться к любой международной компании. Вы можете воспользоваться непрофессиональными методологиями, которые не работают и вообще не имеют широкого распространения. Или вы можете воспользоваться методологией, которую они знают и которая чрезвычайно хорошо подходит для их финансовых операций и денежных переводов. Это означает большие деньги для операций в Индии. И побочные выгоды от этих операций они могут передать народу Индии.
Мир состоит из двух типов людей, которых я одобряю. Есть люди, которые сидят дома и следят за своим хозяйством — Я одобряю их. И есть люди, которые меняют мир. Их я тоже одобряю. То, с чем мы здесь имеем дело, — это те, кто меняет мир.
Мы не должны бегать по Земле и заниматься глупостями. Мы должны сконцентрироваться так, чтобы через два года , когда вы посмотрите на глобус и увидите, что мы делаем на нем, это выглядело так, как будто объединяется множество ядер. Всем это понравится. Финансисты будут в восторге от этого; люди , занятые в компании, будут в восторге от этого; мы будем в восторге от этого. Мне кажется, что многим из нас следовало бы двигаться в этом направлении, если у нас вообще есть какие-то возможности.
Все, чего мы хотим, — это как можно скорее восстановить леса на Земле.
Есть очень крупные скотоводческие хозяйства, занимающиеся разведением крупного рогатого скота и овец, и, хотя они не требуют больших финансовых вложений, они дешевы. Люди, которые основали эти ранчо, получили землю бесплатно, или по шиллингу за акр, или по десять центов за акр. Они запаслись полудиким скотом. Дерн осыпался, утоптанный в землю. Если купить эту землю сейчас, когда на ней 400 000 голов крупного рогатого скота, вы никогда не заработаете денег. Таким образом, мы должны видеть в собственности совершенно иную функцию. Важно убрать весь скот с этих участков****. Во всей Австралии они, вероятно, не производят так много скота, как в других странах. много крупного рогатого скота, как в Эссексе, Англия. На каждый собранный урожай приходится тысячи голов крупного рогатого скота, и, если рынок не в порядке, они не собирают урожай. Нам нужно взять под контроль эти очень большие площади , и очень быстро. В одной из этих областей потребовалось бы десять человек, чтобы увидеть хотя бы половину, не говоря уже о непосредственных операциях.
Покажем, что это возможно.
Наша работа заключается в разрешении конфликтов, организации общественных встреч между людьми, у которых есть идеи и навыки, и людьми , способными изменить ситуацию. Давайте захватим большую часть этих засушливых земель, продвигать идею сочетания работ и займемся земледелием по-настоящему подходящий на засушливых землях, которое рассчитывает на собственные осадки для производства продукции. Покажем, что это возможно. Тогда мы совершим хорошое дело. Мы возвращаем им все их деньги. У них хорошая недвижимость, которую мы существенно улучшили, и повсюду у нас есть счастливые люди, исполняя функции. У меня есть два австралийских аборигена, которые являются отличными управляющими пустыных питомниках. Именно такие консультанты нам нужны для такой работы.
Добавить комментарий